Рукав рубашки закатан до локтя, пальцы несколько раз сжались и разжались. В голову,  несколько секунд назад хаотично заполненную мыслями, которые невыносимо давили  на череп изнутри, вдруг ударило что-то лёгкое и прохладное. Холмс на несколько секунд прикрыл глаза и снова открыл их. Губы тронула полуулыбка. Взгляд, который несколько секунд назад был тусклым, наполнился колючими искрами. Зрачки расширились. И всё равно никогда не повторится ощущение первой дозы... Раньше наркотики были дополнением, своеобразным стимулятором, позволяющим мыслить ещё быстрее, ещё стремительнее. Теперь - это избавление. Избавление от того гнетущего ощущение, которое периодически накапливается в душе каждого умного человека. Впрочем, Холмс не "каждый", поэтому и сплин его помножен на несколько раз. Шерлок обвёл взглядом комнату. Не смотря абсолютный хаос, расположение каждой вещи было вбито в его память настолько, что  он мог бы назвать его с закрытыми глазами. Как ещё прикажете спасаться от этого однообразия?  Холмс резко поднялся с кресла. Прилив сил и безграничный энтузиазм - вторая стадия. Сыщик прошёлся туда-сюда по комнате, раздвинул тяжёлые портьеры, запустив в помещение свет. Полуулыбка не сходила с губ, сердце билось в несколько раз быстрее обычного, мысли в голове кипели, но не удручающе-болезненно, а приятно, точно так, словно Шерлок разгадывал очередную запутанную головоломку. Холмс подошёл к столику в центре гостиной,  и стал перебирать скопившееся на нём газеты.
- Не то! - вскрикнул он, отшвырнув очередной номер. - Пустое! - ещё одна газета полетела в угол комнаты. Холмсу вдруг стало душно и он расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки.
- Вздор! - газеты продолжали заполнять собой пыльный пол.

- Холмс, у вас все в порядке?
- О, Уотсон! - Холмс вскинул голову и быстрым движением руки откинул со лба вьющуюся прядь. - Уже вернулись с прогулки? Странно, мне показалось, что прошло всего несколько минут с его ухода. Впрочем, я ведь слышал, как он идёт.
- Я слышал ваши шаги по мостовой, ваша нога снова нетактично напоминает о себе? - Шерлок указал рукой на ногу Уотсона и сделал к нему несколько шагов, широко улыбаясь.
- У меня всё замечательно, мой милый друг. Как и у жителей этого города, к сожалению, - Холмс кивнул на ковёр из газет. - Но. Я предчувствую, дорогой Уотсон, что в скором времени судьба задаст мне невероятную головоломку! Да-да, мой мальчик, ощущение того, что скоро перед нами предстанет нечто чудесное, буквально витает в воздухе! - Шерлок говорил быстро и увлечённо, смотря то на газеты, то на полки с книгами, то на слабый огонь в камине и лишь изредка на собеседника. Солнце, уже на две трети проглоченное горизонтом, оставляло на стенах гостиной алые пятна, похожие на острые осколки. Шерлок даже на несколько секунд залюбовался ими. Как мало своего внимания я уделяю природе!  А ведь пока есть вещи, которые не необходимы нам для существования, но делают нашу жизнь прекрасней, мы можем надеяться... Тут Холмс вспомнил о том, что Уотсон стоит в дверях и перевёл на него взгляд, чтобы узнать, смотрит ли и он тоже на алые осколки.
- Ну что же вы там стоите, доктор? Проходите, посмотрите, какой чудесный вечер! - Шерлок подошел к Уостону и похлопал его по плечу. - Если желаете, мы можем побоксировать. Вот увидите, ваша нога сразу пройдёт, вам просто нужен выброс адреналина в кровь! - Холмс хотел сказать ещё что-то, но вдруг комната наполнилась режущим слух звоном. Красные осколки заметались по стенам, сталкиваясь и разлетаясь в красную пыль, которая заполняла собой воздух комнаты, мешала дышать. Шерлок невольно опёрся на плечо Уотсона и зажмурил глаза. Когда он через секунду открыл их, отблески солнца оказались на своих местах, было тихо, Холмс мог услышать  разве что шаркающие шаги миссис Хадсон где-то на первом этаже.

Холмсу потребовалась ещё одна сотая доля секунды, чтобы осознать, что он находится в объятьях своего товарища по квартплате. Тактильное взаимодействие с другими людьми (не считая, разумеется ударов в драках) вообще было для Холмса крайней редкостью, а уж ощущение собственной внезапной беспомощности рядом с физически крепким  Уотсоном, совсем сбило сыщика с толку.
- Уотсон, прошу меня простить, я... - проговорил Шерлок слегка охрипшим голосом и поспешил отступить от доктора на шаг.  - Прошу меня простить за такой внешний вид, - продолжил он, обнаруживая состояние своей рубашки и поспешно возвращая пуговицы в прежнее состояние. - Дело в том, что я совсем недавно открыл для себя поразительные свойства одного растения, точнее, его вытяжки, - тон Холмса в несколько мгновений стал из рассеянного наставительным, словно пол минуты назад он и не терял над собой власти. - Вы читали труд Паоло Мантегацца? Вам бы следовало, как врачу. Он всего лишь жевал листья этого любопытного деревца, но я пошёл дальше!  - Холмс почти хвастался. - Спешу вас заверить, что подобные...гм...побочные эффекты исчезнут через несколько инъекций. Естественно, что даже такому выносливому организму, как мой, нужно привыкнуть к новому виду стимуляции. Говоря всё это, Холмс мысленно раздумывал, сможет он дойти до своего кресла без происшествий или лучше всё-таки подождать ещё немного. Ноги были ватными, а в ушах появилось монотонное гудение. Оно действовало на Холмса, словно буддистская манра: успокаивало и располагало к тому, чтобы отстраниться от внешнего мира. Шерлоку хотелось молчать и думать о чём-нибудь спокойном и отвлечённом. Однако оставить ошарашенного Уотсона без объяснений было бы слишком жестоко.
- Не хотите попробовать? - любезно предложил Шерлок, словно речь шла о чём-то совершенно обыденном. Во имя всего святого, Уотсон, что у вас за взгляд! По тому, как вы на меня уставились, можно заключить, что я только что бился в эпилептическом припадке у ваших ног, если и вовсе не умирал. Как вы до сих пор только живы с таким чувствительным сердцем? Мысленно задавая эти риторические вопросы, внешне Холмс оставался совершенно непроницаем.

Когда Уотсон подхватил Холмса под локоть, Шерлок едва заметно улыбнулся. Быть может, доктор не обладал хорошим логическим мышлением, но всегда каким-то образом догадывался, что Холмсу нужна его помощь. Как этому человеку каждый раз удаётся так вовремя подставлять своё плечо? И как удаётся понимать, что нужно помолчать, когда Шелоку так необходима тишина? Холмс этого объяснить не мог. Быть может потому, что сам сыщик не мог похвастаться таким личностным качеством, как тактичность. Оказавшись в кресле, Шерлок прикрыл глаза. Голос Уотсона затих, и детектив почувствовал сладостное расслабление, медленно охватывающее все его конечности.  Дождь забарабанил по оконному стеклу, напоминая  собой о том, что джентльмены находятся в промозглой столице Британской Империи. Если это, конечно, не было очередной слуховой галлюцинацией, решившей явиться к Холмсу под занавес. Мысли детектива текли спокойно, планомерно сменяясь друг другом и это, как ни странно, ни чуть не раздражало Шерлока. Ну что же, мистер Холмс, вы способны наслаждаться спокойствием только с разбавленной кровью. Холмс чуть запрокинул голову, вслушиваясь в звуки ливня, стараясь различить за его шумом ещё что-нибудь. Чаще всего мы используем все органы чувств одновременно, но если сосредоточиться на чём-то одном... Постепенно Холмс стал всё отчётливее различать звуки улицы: люди, спеша скрыться от непогоды в своих маленьких уютных гостиных, то и дело задевали друг друга в спешке, извинялись и шли дальше. Их сменяли другие, повторяя всё то же самое, с разницей лишь в тембрах и манерах речи. Вдруг Холмс отчётливо услышал, что почти напротив двери под номером 221b остановился кэб. Шерлок даже успел ненароком подумать, что к нему приехал долгожданный клиент, но через секунду разочарованно сдвинул брови. Кэбмен ругался, были слышны удары кнута о мокрые бока клячи. Однако лошадь и не думала идти вперёд, не смотря на боль. Глухой звук - кэбмен спрыгнул на асфальт. Что он делает? Заглядывает в морду лошади, пытаясь понять, в чём дело? Трепет её по загривку? Никогда нельзя позволять фантазии дополнять картину происходящего. О несчастные, обладающие творческим складом ума! Как часто они, сами того не желая, надевают на глаза шоры, позволяя мечтаниям взять верх над будничной действительностью! Послышался очередной удар. Лошадь взвыла, видимо, плеть пришлась по морде. Стук копыт. Довольный кэбмен отправляется прочь от квартиры на Бейкер-стрит, прочь из головы Холмса. Далее, по всем законам наркотической пьесы, мысли Шерлока потекли в совсем уж философское русло. Удивительно, как мало люди думают о смерти. Мы делаем ненужные вещи, читаем пустые книги; ежедневно большинство жителей этого города просыпаются, трудятся и засыпают, действуя алгоритмически. А ведь в какой угодно из этих дней в виске любого из них может оказаться пуля. Я подметил это ещё в юности, и с тех пор...с тех пор. Почувствовав приятный запах табака доктора, Холмс потянулся за своей трубкой и с предельной сосредоточенностью стал её забивать, концентрируя всё своё внимание на этом занятии, не давая мыслям разрастаться в ненужных ему направлениях. Ещё несколько минут прошли в молчании. Наконец выпустив из трубки клуб сизого дыма, сыщик перевёл взгляд на своего товарища. Почему здесь сидит именно Уотсон? Почему здесь вообще кто-то сидит? Шерлок знал ответ.
- Скажите, Уотсон, а как вы очутились на войне? - спокойным голосом спросил детектив.

На протяжении ответа Уотсона Холмс внимательно смотрел на него и еле заметно кивал, то ли соглашаясь с его мыслями, то ли имея в виду что-то вроде "так я и думал".
- Где еще, кроме как на войне, ты можешь быть уверен, что делаешь что-то... по-настоящему важное. Что-то, что оставит след.
О да, Уотсон. Именно поэтому вы от меня до сих пор и не сбежали. А ещё вам нравится ходить по краю обрыва. Это сразу заметно. Быть может, именно поэтому я выбрал в ассистенты именно вас. Ох, сколько не анализируй подобные вещи - всё равно не выходит прийти к чему-то определённому. Право, раскрывать преступления куда легче, чем разгадывать загадки собственной души.
- Хотите лечь? Похоже, одним из эффектов вашего вещества оказывается некоторая слабость после подъема. Довольно типично для сильных стимуляторов.
Шерлок прислушался к себе. Приятные звуки камина и дождя убаюкивали сами по себе, да и действие наркотика вносило решающую лепту. Сердце сыщика билось размеренно, даже слишком, глаза слипались, не хотелось уже даже думать.
- Да, мой дорогой друг. Думаю, вы правы, - оценив своё состояние, ответил Холмс.
Он отложил трубку, поднялся с кресла и, ещё раз осмотрев свой наряд, поправил манжеты.
- Мне действительно будет лучше отправиться в постель, - Шерлок едва заметно улыбнулся. Он не мог вспомнить, когда последний раз засыпал более, чем на четыре часа. Однако сегодня, благодаря инъекции, мысли о том, что сон является бесполезной тратой времени оставили его, и предложение Уотсона пришлось ему более, чем по вкусу.